Неизданные переводы Валерия Перелешина

   Сочиненная советскими литературоведами легенда о том, что расцвет поэтического перевода в ХХ веке случился в России (виноват, в СССР) оттого, что поэтам не давали печатать их собственные стихи и «пришлось уходить в перевод», лопнула как мыльный пузырь.

Первым русским (даже и не русским) поэтом, буквально «загнанным» в перевод бедностью, был в ХХ веке, видимо, Юргис Балтрушайтис: в августе 1899 года он тайно обвенчался с Марией Оловянишниковой, дочерью миллионера, владельца фабрик церковной утвари и доходных домов: за неравный брак с инородцем отец лишил Марию приданого, и основательно знавший не менее десятка иностранных языков (не считая двух родных) поэт впрягся в переводческую лямку: он перелагал поэмы Байрона и стихи Тагора с английского, Метерлинка с французского, «Пер Гюнта» Ибсена с норвежского, «Бедного Генриха» Гауптмана с немецкого, переводил прозу Стриндберга, Уайльда, Гамсуна, драмы множества авторов разного калибра, писал статьи о Верхарне, Шелли, Рильке — а сборников стихов выпустил только два, и почти ничего на них не заработал.

Лишь в 1920 году он превратился в литовского дипломата в Москве и от «лямки» избавился. Среди его переводов есть и шедевры — миниатюры Р. Л. Стивенсона и Х.-Н. Бялика, но все же его переводческая деятельность —это была та самая переводческая лямка, которую, по утверждениям Е. Г. Эткинда, Л. К. Чуковской и многих других почтенных людей, изобрела советская власть.

Публикация Евгения Витковского

Источник